читать дальше

(x) video

Такой кат сойдет? Или убрать весь гифсет? Или оставить только первые две?
И события первого фильма за спойлер уже не считаются же, да?

Перейти к записи

@темы: контент: видео, канон: фильмы, персонажи: Томас, персонажи: Минхо, фильмы: The Maze Runner, контент: изображения, рейтинг: G

Мне ничего не принадлежит, все найдено на просторах великого и ужасного интернета


Tmr1 by Raikea on deviantART

читать дальше
Minho - The Maze Runner by emma-bluespirit on deviantART


The Maze Runner: Death cure by fxEVo on deviantART


Отсюда


Отсюда


Отсюда

Перейти к записи

@темы: творчество: рисунки, канон: книги, канон: фильмы, персонажи: Ньют, персонажи: Томас, персонажи: Минхо, творчество: фанарт, рейтинг: PG-13, рейтинг: G

@темы: творчество: фанфики, персонажи: Гэлли, персонажи: Чак, рейтинг: G

@темы: творчество: фанфики, персонажи: Ньют, персонажи: Алби, рейтинг: PG

@темы: творчество: фанфики, персонажи: Ньют, персонажи: Алби, рейтинг: G

ну и я отсыплю
так рада, что открылось сообщество, сил нет

Название:
Автор:  Саша Осенний.
Категория: слэш
Пейринг: Минхо/Ньют
Жанр: ангст, романс, херт-комфорт
Рейтинг: PG-13
Размер: мини, примерно 1600 слов.
Саммари: ворота закрываются, и Минхо не успевает вернуться в Глэйд.
Предупреждения: отсылки к книге, отсылки к фильму, киношный Гэлли.
написано для  Леси

читать дальшеКак странно, что на бетоне растут цветы.
Ньют сидит на траве перед открытыми Восточными вратами и ждет. Он запускает пальцы в землю, чувствует тонкий прогретый солнцем слой, а глубже - прохладная земля.
Он всего, кажется, на секунду закрывает глаза, а когда открывает, то слегка вздрагивает (вообще, он вздрагивает каждый раз, когда Бегуны возвращаются из лабиринта). Минхо стоит перед ним и роется в кармане штанов. Роется усердно, оттягивая второй рукой край кармана.
Ньют ждет, недоуменно подняв бровь. Минхо прекращает насиловать карман, вытягивает кулак и разжимает пальцы. На ладони - да мля, невозможно это, действительно невозможно, - помятый маленький бутон цветка. То ли карликовая роза, то ли еще какая диковина. Ньют не знает, но это не отменяет того факта, что он не удивляется до глубины своей покалеченной души. Бутон действительно крошечный, словно появился только сегодня, но лиловые лепестки уже раскрываются, несмотря на то, что изранены карманом.
Минхо берет Ньюта за руку (пальцы в земле, ногти от этого почти черные) и перекладывает цветок в его ладонь, а после целует в лоб.
И Ньют впервые теряется в собственных чувствах.

Что-то идет не так.
Томас чувствует это каждой клеточкой своего тела. На Ньюте нет лица, кажется, его вообще нет. Вместо него ходит проекция или оболочка. Соображалкой, чувствами Ньют не здесь. Сейчас в Глэйде нет никакого Ньюта.
А время скачет цветными ракушками и исчезает в мировом океане. До закрытия врат остается всего ничего.
К вечеру ребята постепенно собираются у входа в лабиринт, смотрят с надеждой. Ньют приходит последним и его пропускают вперед.
Томас знает, что ему тяжелее, чем кому-либо еще. Возможно, что тяжелее, чем Минхо и Алби, которые застряли в этом хреновом лабиринте. Ньюту надо держаться, не показывать другим своей паники, никого не пускать в лабиринт и не бежать туда самому. Хотя последнего ему хочется до безумия. У него нервно дергается правая нога, будто сейчас рванет вперед, и Ньют побежит в лабиринт со скоростью бешеной белки. Еще Ньют периодически чуть нагибается, принимает позу бегуна, стоящего на старте.
Но Ньют не двигается, врастает в землю и другим приказывает даже не думать о том, чтобы покинуть Глэйд.
Ворота гремят, огромные механизмы сокрушаются, крутятся, сдвигают створки. А там, в проеме, в последний момент мелькают два образа.
И Ньют почти срывается с места, но на нем целый Глэйд, и он не может оставить их.
Минхо тащит Алби на себе и старается успеть, но ворота быстрее него. Ньют с отчаянием понимает, что он не успеет.
Желание жжет грудь и опаляет здравый рассудок.
Ньют слишком долго думает, а Томас просто бежит вперед.
Двери захлопываются вместе со спокойствием Ньюта. Это похоже на ужасающих масштабов взрыв. Все то, что копилось внутри Ньюта целый день: переживания, страх, безнадежность, паника, невозможность сделать все правильно - все вырывается из него и выливается в истерику.
Ньют понимает, что орет, как резанный, и колотит закрывшиеся ворота. Он почти не осознает себя, не слышит себя, не понимает, что делает. Только орет и лупит безжизненный камень:
- Суки, шенки, ублюдки, идиоты! Я ненавижу вас всех! Я хочу, чтобы вы сдохли! Хочу, чтобы сраные гриверы выжрали вам внутренности!
И непонятно к кому именно он обращается. То ли к Создателям, которые поместили их сюда, то ли к троице, которая осталась за закрытыми воротами. Наверное, ко всем сразу.
Остальным остается только с ужасом переглядываться. Они за день потеряли сразу троих, и сейчас лишаются четвертого, потому что каждый знает, что после такого Ньют точно слетит с катушек.
От закрытых дверей Ньюта оттаскивает Гэлли.
- Да заткни ты пасть, салага. Ничего не попишешь, жизнь такая.
Ньют не слушает, вырывается, отталкивает Гэлли и снова кидается на ворота.
- Ублюдок, чайник, козлина! Ты же обещал мне всегда возвращаться!
Гэлли ничего не остается, кроме как взвалить Ньюта на плечо и увести подальше от ворот. С Гэлли бесполезно мериться силой, бесполезно пытаться бороться, но Ньют вертится на его плече, как безумный, и продолжает сыпать проклятьями.
Гэлли уносит его подальше от ворот и скидывает на траву, садится рядом, чтобы Ньют не вздумал ринутся обратно. Но Ньют не думает, он сворачивает на траве, подтягивает колени к груди и начинает выть громче любого гривера. И ему откровенно насрать на то, что могут подумать остальные.
- Кончай ныть, - рычит Гэлли. - Ты кусок плюка. Все ждут от тебя решений, а ты ревешь как баба.
- Пошел ты в жопу, салага! Нихрена не знаешь!
- Знаю я все, - огрызается Гэлли. - Я сегодня тоже друзей потерял, с которыми жил бок о бок долгое время. Тебя еще не хватало потерять, дибилья твоя башка.
Ньют молчит несколько минут.
Ночь ползет убийственной тишиной. Мальчишки не собираются разжигать костер. Все расходятся по своим спальным мешкам, опечаленные, убитые, встревоженные.
- Мне нужно оплакать потерю, - наконец, шепчет Ньют. - Дай мне несколько часов.
Гэлли поднимается и уходит.
Ньют чувствует, как остывает земля. Он зябнет, но не двигается с места. Не плачет, только воет, как отрешенный.
И время как-то уж совсем не похоже на время. Оно тянется, растворяется, то становится ощутим, то снова теряется. Неужели сейчас ночь? Насколько глубокая? А может быть вот-вот встанет солнце?
Ньют не шевелится. Ему кажется, что если он двинется, то невероятная боль пронзит все его существо. Он сильней подтягивает колени к груди и пытается дышать глубоко, равномерно. Возможно, его охватывает сон, а возможно это лишь короткое помутнение.
Как бы там ни было, рассвет подступает яркими лучами, и над высоченными стенами лабиринта начинает алеть тоненька полоса солнечного света. Ворота раздвигаются, но Ньют не слышит их шума. Он вообще ни на что не реагирует. У него отекла вся правая часть тела, на которой он пролежал, не двигаясь, всю ночь.
Когда ворота раскрылись, Ньют шевелится впервые за всю ночь. Он будто слышит сигнал, который подают в начале забега. Такой длиииный гудок судьи.
Черт только знает, что же такое произошло, но Ньют вскакивает на ноги и рвется вперед. Плевать на то, что нога раскалывается от боли. Плевать, что он нарушает правила. На все плевать!
Рассвет зловеще раскрашивает небо красным.
Ньют врывается в лабиринт и у него чувство, что он разрушает в себе некую стену. Давно он здесь не был, давно не оказывался среди высоченных стен и коридоров.
У него нет ровным счетом никакой надежды. Он знает, что в лабиринте ночью не выжить, но его душа просит бежать вперед. Ему хочется отыскать тело Минхо, хочется, как следует, отдать ему последнюю честь, предать земле, оплакать.
Ньют не надеется, потому что правда слишком сурова.
Но тут, будто по волшебству, звучат голоса. Они отскакивают от стен и доносятся до Ньюта. Ему кажется, что у него галлюцинации, он даже крестится, припоминая Бога, а потом застывает, потому что из-за поворота выходят Томас и Минхо.
Вообще, трудно так просто сказать, что происходит с сознанием, которое уже впитало всевозможные безнадежные мысли.
- Привет, - ляпает Минхо.
Томас глупо и устало улыбается.
- Где Алби? - спрашивает Ньют.
И никто не интересуется, что будет Ньюту за то, что он нарушил главное правило Глэйда - зашел в лабиринт не будучи бегуном.

У Минхо перевязаны ладони, зашит длинный порез на щеке.
Он лежит на сколоченной кровати и честно пытается заснуть. Хотя казалось бы: боролся за собственную жизнь всю ночь. После такого нужно неделю отсыпаться, а Минхо все плавает в какой-то непонятной полудреме.
Ньют сидит на краю кровати, держит его за руку и смотрит в стену. Он не может встать, не может отойти, не может несколько слабее сжимать руку Минхо. Да он ничего не может, только сидеть рядом и дышать, чувствовать тепло, внушать себе, что ад закончен.
- Тебе бы тоже поспать, - шепчет Минхо.
- Молчи, - просит Ньют и, наконец, отрывает взгляд от стены.
Дверь со скрипом приоткрывается, и Ньют резко оборачивается на звук. И лицо у него такое злое, решительное, будто прямо сейчас ринется сражаться.
В дверном проеме стоит Томас, смотрит на них тоскливо. Ну прямо загнанный олень.
- Уходи, - шипит Ньют и инстинктивно закрывает собой Минхо.
Минхо машет Томасу, мол давай позже, и тянет Ньюта к себе. Томас опускает голову и уходит, плотно закрывая за собой дверь.
У Ньюта на щеках горит болезненный румянец и глаза блестят от подступающих слез. Он думал, что потерял единственного родного человека, провел всю ночь в душевной агонии и ни разу не плакал. А сейчас накатило, не удержать.
Ньют всхлипывает, отворачивается. Минхо поднимает край одеяла, пытается уложить Ньюта рядом, прижать его к себе, утешить, стереть слезы. Но Ньют поворачивается к нему спиной, стесняется своей слабости. Боже, это было так больно.
- Успокойся, не надо, - нелепо шепчет Минхо Ньюту в затылок и вдыхает его запах.
За это ночь он сам успел поверить, что больше никогда вот так просто не прижмет Ньюта к себе.
Но все обошлось. Вот Ньют, он рядом, такой, оказывается, ранимый, сердечный и взволнованный. Минхо не может им надышаться, хочет обнимать крепче, чем возможно, касаться кожи, целовать, врастать целиком.
Ньют дрожит и всхлипывает. Он, наконец, поворачивается, вытирает лицо о майку Минхо, и его слова звучат, будто исповедь:
- Я думал, что не увижу тебя больше. Мне так хотелось побежать к тебе. Я ненавижу себя за то, что не побежал. Извини меня, прости. Боже, молю тебя, прости.
- Закрой рот, Ньют.
Минхо стирает его слезы большим пальцем, берет за подбородок и целует соленые губы. Ньют отвечает с жаром, хватается пальцами за шею и делает все, чтобы поверить, что живой, целый и почти невредимый.
- Минхо, прости, пожалуйста прости, - не унимается Ньют.
Боль сжимает его сердце, легкие, бьет набатом в ребра.
- Я же сказал, чтобы ты замолчал, - напоминает Минхо и снова целует его.
Тут дверь снова открывается, и на пороге возникает один из медиков.
- Да идите к черту! - орет Ньют, даже не разглядывая, кто именно к ним пожаловал.
Минхо начинает тихо смеяться, накрывает одеялом Ньюта и себя с головой.
Так и прячутся.
Так и живут.

Перейти к записи

@темы: творчество: фанфики, персонажи: Ньют, персонажи: Минхо, рейтинг: PG-13

@темы: творчество: фанфики, персонажи: Ньют, персонажи: Алби, персонажи: Гэлли, персонажи: Минхо, рейтинг: G

Динь сказала принести, я принесла.

Название: О придуманных правилах и реальных фантазиях
Автор:  Lonnie
Бета:  Джулс
Категория: слэш
Пейринг: Томас/Ньют
Жанр: PWP
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл
Саммари: У каждого свой способ чувствовать себя нормальным.

читать дальшеУ Ньюта светлые волосы, большие карие глаза и… женская спина. Он словно герой паршивого вокзального романа, из тех, что берут в дорогу и бросают на сиденье электрички. Первые несколько дней Томас каждый раз вздрагивает с немым вопросом «откуда тут девушка?», стоит Ньюту попасть в поле его зрения. Но эта ложная картина постепенно уходит, вытесняясь сильным характером и хитрым, совершенно точно мальчишеским, взглядом. Ньют вовсе не похож на девушку, скорее на хулиганистого парня из соседнего двора, который всегда выглядит моложе своих лет и легко прячется от неприятностей за чужими заборами.
В действительности, на кого бы ни был похож Ньют, это ничего не меняет.

Томас лишен воспоминаний о любых контактах с другими людьми, поэтому не знает, был ли близок с кем-нибудь или все еще девственник. Хотя никакого смущения при мыслях о сексе у него нет. А если так, был ли у него секс с мужчиной или это общая атмосфера Глейда (будто суровая частная школа для мальчиков без возможности свиданий) заставляет его думать об этом. Томас не испытывает страха или дискомфорта. Возможно там, откуда их прислали, гомосексуализм -вполне естественное явление, хотя бы для него.
Он видит Ньюта и спрашивает себя, сколько раз эту кажущуюся хрупкой и женской спину царапали о землю или дерево, или даже о стену Лабиринта, когда имели его; под сколькими из тех, кто сильнее и выше, он выгибался и стонал. Томас не сомневается, что бредит, выискивая ответы на эти вопросы. Но он отчетливо представляет, как Ньют закидывает голову, подставляя шею под поцелуи. Его глаза закрыты или завязаны (отличный способ избежать ответственности и получить желаемое), и он не знает, кто над ним: у каждого из тех, что приходят к нему, свой стиль, и от этого впечатления сильнее. Кто-то облизывает мочку его уха, чтобы его тело мгновенно ответило россыпью мурашек, кто-то прикусывает кожу у ключицы, чтобы дождаться вскрика. Но больше всего Ньют, наверное, любит, когда все происходит быстро, и в те моменты, когда Томас отпускает свои мысли, он думает, что Ньюта нужно трахать долго и томно, заставляя просить о пощаде.
Томас чувствует себя чудовищно странно, потому что уверен: никто из глейдеров не размышляет в этом ключе в принципе, и уж тем более о Ньюте, вряд ли кто-нибудь из них вообще поднимал вопросы секса в первые дни обитания в Глейде.
Он отбрасывает от себя нелепые видения и фантазии, но они возвращаются ночью. Томас не знает, видят ли остальные такие яркие сны. Потому что он бы на их месте это скрывал. На своем месте он именно это и делает. Но светлые взмокшие волосы, капли пота, скользящие по лицу, тонкие сильные пальцы, зажатые в кулак, преследуют его.

Томас не сдерживается через пару дней. Ньют перемазан в грязи, но улыбается ему, рассказывая что-то, что Томас откровенно не слушает. Он видит только солнечные лучи, которые освещают глаза Ньюта и губы, которые так притягивают его в полубреду.
Томас не любит медлить и в один миг притягивает к себе свою фантазию в попытке поцеловать.
Ему кажется, что зубы крошатся от решительного удара в челюсть.
- Ты за кого меня принимаешь? – Ньют разжимает кулак, но при этом он совершенно спокоен.
- Прости, - отвечает Томас, во рту противный железный привкус крови, но зубы целы.
Ньют садится на сваленное дерево и берет в рот травинку, словно ему пять лет.
- Все мы проходили неконтролируемые желания, - отмахивается Ньют. - О чем думали Создатели, когда засылали сюда только парней? – произносит он.
Томас пожимает плечами.
- Что здесь достаточно проблем, чтобы отвлечь нас от нужд низменных? - он пытается пошутить, но выходит нелепо.
- Получается скорее наоборот. А дрочка не всегда помогает, - доверительно сообщает Ньют. – Но, видимо, ты это уже понял.
- И вы нашли выход… - то ли спрашивает, то ли утверждает Томас.
Возможно его нелепые и вязкие сны - вовсе не сны? Голова снова болит.
- Никто не интересуется этим на первой неделе проживания в Глейде, - хмыкает Ньют.
- Я не интересуюсь этим, я интересуюсь тобой.
- Лестно, - он поднимает на Томаса взгляд, - но здесь не переходят на личности. Вся наша жизнь выстроена по правилам, именно поэтому мы до сих пор живы. Привязанности - не выход. Если мы начнем ревновать, стыдиться, смеяться над кем-то, ничего хорошего не выйдет.
- Если ты не заметил, у меня проблемы с правилами, – Томас удивительным образом не испытывает смущения.
Ньют улыбается, но ничего не отвечает.
- Я готов завязать тебе глаза, - говорит Томас, будто бы не своим голосом, чувствуя, как перехватывает дыхание, - если тебе надо сохранить иллюзию.
- Кто тебе уже рассказал про это? - Ньют вдруг становится серьезным.
Никто. Может быть, эта та информации, которая закладывается автоматически? Ты помнишь имя и знаешь, куда податься, чтобы удовлетворить свои потребности? Или может, этот эксперимент идет по кругу, и то, что Томас воображает, - обрывки воспоминания и дежа вю. В этот момент он точно знает, где находится место, в котором глейдеры выпускают на свободу свои желания. Он знает, что их правила - лишь нелепая попытка остаться «нормальными» на случай, если придется вернуться к жизни, которую никто не помнит. Все просто. Ты можешь давать и брать, но не говорить об этом.
- Кто? – настаивает Ньют строго и почти зло.
Томас прикладывает пальцы к вискам, пытаясь утихомирить боль, но вместо этого видит новые кадры. Глаза Ньюта на этот раз широко распахнуты, потому что он ведет в этом раунде. Он улыбается, слушая стоны того, кто так легко отдается ему.
Он не успевает собраться с мыслями, Ньют толкает его к дереву, прижимая. У Томаса в голове вспыхивают звезды. Это чувство, знакомое каждому, сколь глубоко не стирай его память – чувство исполнившейся мечты. В этот момент он смиряется с собственной одержимостью и готов сделать все, что скажет Ньют. Он готов доказать, что может быть самым лучшим, потому что откуда-то знает каждую родинку на теле светловолосого глейдера, и еще что внутренняя сторона бедер, ближе к паху, у Ньюта невероятно чувствительна. Он почти задыхается от эмоций. Но Ньют ничего не делает.
Только тянется к нему, почти касаясь кожи губами.
- Всем здесь нужно доверие, - шепчет Ньют куда-то ему в шею. – Чтобы получить что-то, надо сначала дать…
Он вроде бы хочет договорить фразу, чтобы она не звучала так прямолинейно, но передумывает, отодвигается и уходит.

Этой ночью сон Томаса более осмысленный. Кадры впервые не накладываются друг на друга. Он видит на экране жаркую темную комнату, в которой глейдеры прячут свои вполне естественные желания. Он видит собственные пальцы и белый манжет рукава, когда касается экрана. Он может управлять кадрами и перематывать изображение. Ему не интересно, что происходит в комнате, он не распознает лиц, пока дело не касается Ньюта. Он застывает у экрана, наблюдая. Ему стыдно за это, но он не может оторваться.
- Ты извращенец, ты знаешь? – женский голос раздается за его спиной, одним движением ладони он скрывает изображение и оборачивается.

Пробуждение внезапно. Ему кажется, что он вскрикивает, но соседи мирно спят. Томас покрыт испариной, головная боль возвращается. Если это воспоминания, то Ньют единственный, кого сберегла его память. «Привязанности – не выход», - всплывает в его голове, но фраза звучит вовсе не голосом Ньюта, кто-то другой пытался доказать ему это.
И, судя по всему, не ошибся.

Перейти к записи

@темы: творчество: фанфики, персонажи: Ньют, персонажи: Томас, рейтинг: PG-13

@темы: персонажи: Ньют, персонажи: Томас, творчество: коллажи и манипы, творчество: фанарт, рейтинг: PG

@темы: организационное

@темы: организационное

@темы: контент: ссылки, организационное

@темы: организационное

За баннеры спасибо  Noel*



<a href="http://maze-runner.diary.ru/"><img src="http://s017.radikal.ru/i430/1410/8b/ff807d622a21.png"></a>



<a href="http://maze-runner.diary.ru/"><img src="http://s010.radikal.ru/i314/1410/02/83619c2c646f.png"></a>



<a href="http://maze-runner.diary.ru/"><img src="http://s019.radikal.ru/i622/1410/c4/dd8edc3c5164.png"></a>



<a href="http://maze-runner.diary.ru/"><img src="http://s014.radikal.ru/i327/1410/3b/7b294d8ddf36.png"></a>

Перейти к записи

@темы: организационное

@темы: канон: книги, канон: фильмы, контент: ссылки